Мой Жванецкий

Сегодня, 6 марта, - день рождения Михаила Жванецкого. Ему 78 лет, между прочим. "Да что Вы?!" - "Да-да, представьте себе!" - " А не скажешь!"

Сегодня, 6 марта, - день рождения Михаила Жванецкого. Ему 78 лет, между прочим. "Да что Вы?!" - "Да-да, представьте себе!" - " А не скажешь!"

Действительно, не скажешь. Он был недавно на концерте в Алматы. Вышел на сцену Театра оперы и балета - моложавый, бодрый, энергичный. И это после утомительного перелета из Москвы! И сразу же взял зрителей за горло, за душу, за сердце... Взял и не отпускал.

Жванецкий оказал огромное влияние на меня, на формирование моих взглядов. Он поставил диагноз социалистической экономике, плановой системе, "уравниловке". Когда я работал учителем истории, я приносил в класс магнитофон и включал монологи Жванецкого. Так мы со старшеклассниками изучали, почему существует "дефицит", откуда такая низкая производительность труда, почему не складываются взаимоотношения "народа" и "народного государства", почему неэффективно бесплатное здравоохранение…

Но Жванецкий велик не только поэтому. Он ставит диагноз обществу, человечеству. Он поразительно подмечает самые сложные проблемы и на двух-трех страничках размашистым почерком формулирует их так, что они предельно понятны. Очень часто я прибегаю к помощи Жванецкого, когда хочу выразить ту или иную мысль, объяснить то или иное явление.

Помню, на одном из PR-форумов коллеги из пресс-службы крупной национальной компании спросили меня, почему такие плохие тексты пишут журналисты "на заказ". "Мы же им деньги платим!" - недоумевал вопрошающий. В ответ я коротко пересказал им миниатюру Жванецкого "Как шутят в Одессе". Похоронный оркестр пришел по указанному адресу на работу, но оказалось, что это чья-то шутка, все живы-здоровы. Хозяин квартиры спрашивает: "И сколько стоит похоронить?" - "По пятерке на лицо". - "А без покойника?" - "По трешке, хотя это унизительно". Так вот, сказал я, оплаченные статьи, "джинса" - это унизительно для журналиста. Так чего же вы хотите от него, какого старания и профессионализма, если он вынужден заниматься тем, что его унижает?

Когда я в одной из предыдущих колонок назвал Михаила Жванецкого "великим русским писателем", один из моих товарищей поднял меня на смех. Нет, не за слово "великий", а за слово "русский". Хотя, казалось бы, о чем тут спорить? Пишет человек на русском языке, значит, русский писатель. А какая в его жилах течет кровь - не важно. Вот А.С. Пушкин был вообще потомком "арапа", а ничего - великий русский поэт. Причем он считается создателем современного литературного русского языка, и это несмотря на то, что до пяти лет по-русски не говорил вообще.

Жванецкий не устаревает. Конечно, какие-то бытовые детали меняются, и нынешнему поколению уже не объяснишь значение выражения "И самовары у нас электрические, и мы довольно неискренние". Но точность наблюдения осталась. И явление, кстати, тоже. И сегодня Михал Михалыч читает свои старые произведения, не предупреждая зрителя-слушателя. И идут они "на ура". На концерте в Алматы он прочел "Там хорошо, где нас нет". Эта вещь была написана на заре перестройки, но сегодня актуальна, пожалуй, даже больше, чем тогда. "Приезжая туда, не делайте вид, что вас там нет! Вы там есть! А вот здесь вас уже нет. И от этого здесь может неожиданно стать лучше".

Узнав о его концерте в Алматы, я загорелся идеей взять у него интервью. И даже сделал несколько шагов в этом направлении, напряг определенных людей… И вдруг остановился и задумался. А о чем, собственно, я его буду спрашивать? Что я хочу у него узнать? Какие я могу задать вопросы, на которые он не дал ответа? И - передумал. Решил просто побывать на его концерте. А в поисках ответов я просто открою томик Жванецкого и почитаю. С чувством, с толком, с расстановкой.

Многие говорят: Жванецкого надо слушать, читать его трудно. Да, возможно, но это дело привычки. Ранний Жванецкий писал монологи и интермедии, они были предназначены для сцены, и потому читать их в книге так же трудно, как и пьесы, написанные для театра. Читаешь - и слышишь интонации Жванецкого, Райкина, Карцева и Ильченко. А вот поздний Жванецкий уже более "литературен", что ли. Он и глубже, и острее, хотя уже не так остроумен. И читать его на бумаге уже легче. Просто читать его надо так же, как это делает он - с паузами. Прочел фразу или абзац - подумал. Смаковать надо, как хорошее вино.

И, кстати, многое из написанного им уже плохо воспринимается как раз со сцены. Потому что нет возможности остановиться, подумать. А надо бы. "Настоящая семья возникает, когда оба никому не нужны". Тут надо бы задуматься, вдуматься даже. Но концерт продолжается, и звучат новые мысли, и надо спешить…

Михаил Жванецкий - уже давно не просто сатирик, он - писатель. Великий писатель. Просто форма, в которую он облекает свои глубокие мысли, необычна. Необычно остро, необычно коротко, необычно метко. И необычно афористично.

С днем рождения, Михал Михалыч! Будьте здоровы!