+7 (777) 001 44 99
Қазақша
Русский
English
Қазақша
Русский
English
"Если я не болею и не хожу в поликлинику, зачем вообще платить?" — несмотря на триллионные бюджеты и годы реформ, система обязательного социального медицинского страхования (ОСМС) в Казахстане продолжает вызывать у населения такие вопросы и больше вопросов, чем доверия. И действительно, зачем платить взносы, какие медуслуги положены бесплатно, почему приходится доплачивать, кто покрывает расходы здравоохранения на пенсионеров и детей, как клиники занимаются приписками и будет ли хватать наших взносов на лечение в будущем?
На эти и другие вопросы в интервью Tengrinews.kz отвечает глава ФСМС Айдын Кульсеитов.
Куда ушли деньги?
— Айдын Женисович, объясните, что такое Фонд социального медицинского страхования и зачем мы платим туда взносы?
— Фонд социального медицинского страхования (ФСМС) аккумулирует все средства, поступающие в рамках системы ОСМС — от работодателей, сотрудников и государства. И направляет их в медорганизации, которые оказывают помощь населению.
Это — страховая модель и она основана на принципе солидарности. В 2023 году только работодатели уплатили в ОСМС около 904 миллиардов тенге. При этом сами работающие казахстанцы (около 5,5 миллиона человек — прим. редакции) потребили медицинских услуг лишь на 160 миллиардов тенге. То есть взносов внесли гораздо больше, чем использовали.
Куда ушли оставшиеся деньги? На помощь тем, кто не может сам платить: пенсионерам, детям, беременным, людям с инвалидностью и другим социально уязвимым группам. Таких в Казахстане почти 12 миллионов человек, и за них платит государство. Но ставка у них ниже, и государство внесло в прошлом году 260 миллиардов тенге, а потребили эти категории более 900 миллиардов. Именно это и есть солидарность: работающий платит за неработающего, обеспеченный — за малоимущего.
Кроме того, даже если вы не обращаетесь за медицинской помощью, ваши дети и близкие, входящие в льготные категории, ею пользуются. За них государство платит меньше, а разницу покрывают именно работающие граждане.
ФСМС обеспечивает гарантии: если вы застрахованы, вы получаете доступ к высокотехнологичной помощи, дорогостоящим лекарствам и даже лечению за границей — без того, чтобы платить из своего кармана. Это и есть основа социальной справедливости в медицине.
Айдын Кульсеитов, председатель правления НАО "Фонд социального медицинского страхования", во время записи интервью в студии. Фото: ©️ Tengrinews.kz
— Как работает система отчислений в ОСМС?
— Сейчас система устроена так: максимальная сумма, с которой взимаются взносы на медстрахование, ограничена 10 минимальными зарплатами — это 850 тысяч тенге. Это и есть так называемый "потолок обложения".
Что это значит на практике? Если вы получаете зарплату ниже этой суммы, например, 400 тысяч тенге, то с неё уплачиваются:
- два процента — сам работник,
- три процента — работодатель,
- что в сумме составляет около 20 тысяч тенге в месяц.
Максимальный ежемесячный взнос сейчас составляет около 40 тысяч тенге (пять процентов от 850 тысяч тенге). И да, может показаться, что это много, пока не понадобится дорогостоящее лечение. А если возникнет необходимость в операции на несколько миллионов тенге, страховая система покроет эти расходы.
Но если ваша зарплата миллион тенге, то отчисления всё равно считаются только с 850 тысяч. Таким образом, чем выше доход, тем меньшую долю от реальной зарплаты человек тратит на медстрахование.
— Почему для богатых процент ниже?
— Это действительно вызывает вопросы — справедливо ли это? Такая система была заложена изначально, но сейчас готовится законопроект, который должен изменить правила. Его подписание ожидается в ближайшее время. Предполагается, что ограничения по "потолку" будут частично пересмотрены, чтобы система стала более справедливой.
На самом деле, во многих странах мира "потолка" для медстрахования вообще нет — чем больше зарабатываешь, тем больше платишь. Казахстан только движется в этом направлении.
"Раньше и этого не было"
— На бумаге всё выглядит стабильно: взносы идут, фонд работает. А на деле — очереди, МРТ только по записи на следующий месяц, "окна" к врачам, которых не поймать. Это системный сбой или фонд не справляется с управлением?
— Есть критика ради критики, а есть конструктивная. Один из системных и в целом объективных критиков однажды сказал:
"Мы хотим за африканские деньги получить европейское качество медицины".
Поэтому, говоря, что система плохо работает и помощь недоступна, нужно сравнивать с тем, что было раньше.
Раньше вы бы МРТ вообще не смогли пройти. ОСМС эту проблему частично решил. Даже в развитых странах ожидание МРТ занимает два-три месяца.
Да, бывает, что МРТ приходится ждать месяц. Это раздражает. Но ещё недавно такой возможности вообще не было. Я понимаю, сейчас меня начнут критиковать, но нужно это признать.
То же касается и других диагностических и лабораторных исследований. Сейчас высокотехнологичные операции — трансплантация суставов, коронарография — стали обыденностью. Люди хотят получить услугу "здесь и сейчас", и это нормально. Но если смотреть в сравнении с прошлым, доступность медпомощи в рамках ОСМС всё-таки выросла.
Айдын Кульсеитов во время записи интервью с журналистом Рабигой Дюсенгуловой. Фото: ©️ Tengrinews.kz
Расскажу пример из жизни. Дочка друзей учится в Бельгии, у неё разболелся зуб. По страховке ближайшая запись через два месяца, платно — через неделю. В итоге она купила билеты и прилетела лечиться в Казахстан. Всё сделала, и это обошлось дешевле, чем платно в Бельгии. Это к вопросу о доступности.
Но ваш пример волокиты — он реальный. Это проблема, особенно в части прозрачности работы медицинских организаций. Хотя большинство врачей — честные и порядочные профессионалы, в реальности бывают и объективные, и субъективные сбои.
Мало кто знает, но по закону медорганизации, работающие в рамках ГОБМП и ОСМС, не имеют права оказывать платные услуги по тем же направлениям. Почему? Потому что появляется соблазн сказать пациенту: "Бесплатно — занято, а вот за 15 тысяч тенге — могу прямо сейчас". Это — злоупотребление. Да, вы правы, такое бывает. Но всё же это не система, а, скорее, исключения.
— Как решить эту проблему?
— Всё упирается в человеческую психологию. Если есть возможность получить выгоду, человек ею воспользуется. Наша задача — сделать так, чтобы таких лазеек не было.
Мы сейчас работаем над системой, которая позволит точно видеть: у медорганизации, с которой у нас заключён договор, есть или уже исчерпан лимит на бесплатные услуги. Сегодня информационные системы медорганизаций не позволяют это оценить. А это даёт возможность кому-то сказать пациенту "бесплатно — нет, платно — можно" и принять "по звонку".
Бороться с этим можно только цифровизацией и жёсткими регламентами. Мы уже внедряем такую модель. Один из шагов — законопроект, который сейчас на подписи у президента. Он предусматривает доступ фонда к учётным системам клиник. Сопротивление есть: "Это наши деньги, зачем вам знать?" Но без прозрачности невозможно понять, действительно ли расходуются деньги справедливо.
Иногда случается и так: человек заплатил за услугу, а клиника потом выставила её фонду как бесплатную. Сегодня у нас нет технической возможности это проверить. Но мы над этим работаем.
Второе направление — создание понятной сервисной среды. Мы дорабатываем приложение фонда Qoldau 24/7. Там можно будет видеть, какие услуги вы получили — платно или бесплатно, и если что-то не так, отправить жалобу одним кликом. Мы сможем проверить и разобраться в каждом конкретном случае.
Когда мы доведем эту систему до ума, вопросы качества и злоупотреблений, я уверен, станут встречаться гораздо реже.
— Почему у пациента до сих пор нет личного кабинета в системе ОСМС, где можно посмотреть: какие услуги он получил, куда ушли его взносы и кто получил оплату? Это же базовый элемент прозрачности. В ЕНПФ, например, всё это есть.
— Нужно понимать, что между ЕНПФ и ОСМС — кардинальная разница. В пенсионной системе учёт персонализированный: вы копите деньги на собственную старость, это ваши личные накопления. Поэтому важно видеть, сколько вы внесли, сколько заработали, как инвестированы средства — всё это влияет на вашу будущую пенсию.
А система медицинского страхования работает по принципу солидарности. Все взносы идут в общий котёл, и эти деньги сразу же расходуются — не на конкретного человека, а на всё население. Мы не накапливаем, а распределяем средства в реальном времени, чтобы каждый имел равный доступ к медпомощи. Поэтому в ОСМС не предусмотрено персонального счёта.
Тем не менее то, о чём вы говорите — сделать личный кабинет, где видно, какие услуги вы получили — реализуемо. Мы это обсуждаем, и такая функция действительно может появиться в мобильном приложении. Уже сейчас по закону фонд обязан ежеквартально публиковать полную отчётность: сколько денег потрачено, на что именно — зарплаты, лекарства, операции, высокотехнологичную помощь и так далее. Всё это размещается на сайте фонда.
— Я знаю, что у вас около двух тысяч поставщиков медицинских услуг. Можно ли где-то увидеть конкретно: сколько денег получил каждый?
— Да, это тоже сейчас внедряется. Хотя со стороны клиник есть сопротивление — они говорят, что это коммерческая тайна. Ведь они оказывают и платные услуги, не только те, что покрываются ОСМС. Но в новом законе этот вопрос урегулирован, и публикация информации в разрезе поставщиков будет реализована на нашем сайте. Любой человек сможет зайти и посмотреть, сколько та или иная клиника получила по линии ОСМС.
Айдын Кульсеитов. Фото: ©️ Tengrinews.kz
— Но по факту эта информация пациенту мало что даст...
— Есть требования, чтобы медицинские организации размещали эту информацию. У нас сейчас 1943 поставщика, сейчас ведётся работа по доступу к их учётным системам.
Также с каждой медорганизацией у нас заключён договор, они обязаны иметь службу поддержки пациентов. Обычно она находится прямо у входа, рядом с регистратурой. Туда можно обратиться с жалобой или вопросом, если что-то непонятно. Эти обращения постоянно отслеживаются и более половины из них решаются на месте.
Какую медпомощь казахстанцы могут получить бесплатно
— Что мы можем получить через ОСМС и ГОБМП?
— Нужно чётко понимать: ГОБМП (гарантированный объём бесплатной медицинской помощи) — это экстренная помощь.
В него входят:
- скорая и неотложная медицинская помощь;
- экстренные операции;
- лечение при socially significant (общественно значимых) заболеваниях;
- услуги при туберкулёзе, ВИЧ и так далее;
- онкоскрининги (с апреля они переведены в ГОБМП по новому закону);
- первичный осмотр у врача общей практики (вводится новым законом, который сейчас на подписи у президента).
Это доступно всем гражданам, независимо от того, застрахованы они или нет.
Но когда речь идет о более глубоком лечении — амбулаторном, диагностике, анализах, УЗИ, консультациях узких специалистов — это уже входит в пакет ОСМС (обязательное соцмедстрахование).
Сейчас 57 процентов медуслуг оплачиваются через ГОБМП и 43 процента — через ОСМС. В будущем этот баланс изменится: ГОБМП останется только для экстренных и базовых услуг, а основная часть помощи будет предоставляться через систему страхования.
То есть, что будет всегда бесплатно:
- скорая и экстренная помощь;
- первичный осмотр;
- экстренная госпитализация и операции;
- скрининги и онкоосмотры;
- лечение при угрозе жизни.
Что можно получить через ОСМС:
- консультации узких специалистов;
- клинико-диагностические исследования;
- высокотехнологичная помощь (коронарография, суставные операции и другое).
Даже если вы нигде не работаете, но у вас есть доход, вы можете платить всего 4200 тенге в месяц и получить доступ ко всему спектру медицинских услуг по линии ОСМС. Например, одна операция на сердце может стоить до 20 миллионов тенге, а вы получите её в рамках страхования за небольшие взносы.
— Если простыми словами: я сломал ногу — меня примут, прооперируют бесплатно. А вот дальше, если потребуется лечение, лекарства или стационар — это уже через ОСМС?
— Примерно так. В экстренных случаях — при переломах, острых состояниях, угрозе жизни вас обязательно примут, окажут помощь и прооперируют бесплатно. Это входит в гарантированный объём бесплатной медицинской помощи (ГОБМП). Но если требуется дальнейшее лечение, амбулаторное наблюдение, диагностические обследования, стационар или медикаментозная поддержка — это уже входит в систему ОСМС. Здесь важно быть застрахованным.
Сейчас в Казахстане к поликлиникам прикреплено около 20 миллионов человек — фактически всё население. Но застрахованными являются только 16,5 миллиона. Около 3,5 миллиона человек не делают никаких отчислений.
Из них почти половина — это экономически активные, обеспеченные граждане (категории А и Б), которые по каким-то причинам не платят. Это неправильно. Ведь система работает только тогда, когда все участники участвуют солидарно.
С другой стороны, есть категории социально уязвимых граждан (категории Д и Е) — около миллиона человек. И сейчас одно из важных нововведений — государство будет страховать их за счёт местных бюджетов. Акиматы каждый месяц будут получать от Министерства труда списки таких граждан и передавать их нам, чтобы мы включали их в систему как условно застрахованных.
Таким образом, сейчас в системе чёткие требования: либо ты входишь в льготную категорию, либо сам оплачиваешь взносы. Осталось примерно 1,5 миллиона человек, которые не застрахованы, но при этом имеют устойчивое финансовое положение. Это и есть та группа, с которой нужно работать дальше — справедливо, чтобы каждый вносил свою долю.
— Давайте поговорим про сами клиники. Сколько медорганизаций фонд лишил статуса поставщика? Жалоб от пациентов много, но создаётся ощущение, что клинику просто исключают — и всё. Никаких реальных последствий. Были ли случаи настоящего наказания для поставщиков?
— За 2023–2024 годы и включая текущий, фонд передал порядка 140 материалов в правоохранительные органы. По части из них уже вынесены процессуальные решения, по части — ещё нет. Это уже в зоне ответственности следственных органов.
При этом нас самих регулярно проверяют — и Высшая аудиторская палата, и Генеральная прокуратура. Наверное, наш фонд — одна из самых проверяемых организаций в стране. Сейчас, например, идёт масштабная комплексная проверка: более 30 человек изучают все процессы — от цифровизации до исполнения договоров.
Мы работаем с медорганизациями на основании договора присоединения. И в случае нарушений у нас предусмотрены механизмы:
- Штрафы за приписки или нарушения стандартов оказания услуг. Если услуга оказана некачественно или с нарушениями, либо выявлена приписка, мы применяем штрафы. Размеры разные — от 30 до 300 процентов от суммы услуги. Иногда приписка — это не злой умысел, а техническая ошибка. Но даже в таких случаях мы возвращаем средства и начисляем штраф.
- Расторжение договоров при систематических нарушениях. Если нарушения повторяются, мы расторгаем договор с организацией. В 2023 году, например, мы прекратили сотрудничество с 10 медорганизациями. Это означает, что в течение трёх лет они больше не смогут оказывать услуги по линии ГОБМП и ОСМС.
Здесь нужно понимать одну важную вещь. В клинике может работать 150 человек — врачи, медсёстры, администраторы, технический персонал. Если один врач совершил ошибку, а мы сразу расторгнем контракт, пострадают все 149 остальных сотрудников, которые к нарушению не имеют отношения. Поэтому мы стараемся действовать взвешенно. Санкции должны быть, но они должны быть соразмерны нарушению. Наша задача — не наказать всех подряд, а обеспечить качество, не навредив при этом тем, кто честно выполняет свою работу.
Журналист Рабига Дюсенгулова. Фото: ©️ Tengrinews.kz
— Сейчас, насколько знаю, в клиниках начали фотографировать пациентов при оказании услуг. Я сама недавно обращалась в больницу — врач в приёмном покое сфотографировал меня. После внедрения этой меры, кажется, объём оказанных услуг резко снизился — на миллионы. Это значит, что всё это были приписки?
— Насколько я помню, снижение было в пределах пяти процентов. Но здесь важно уточнить: эту работу ведёт Министерство здравоохранения, и там есть свои технические нюансы — архитектура системы, установка камер, как она встроена в процесс и так далее.
Мы по своим обращениям видим интересный тренд: многие люди отказываются проходить процедуру фотоидентификации. Причина — страх мошенничества, опасения, что их фото или персональные данные могут быть использованы не по назначению.
И вот эта общая тревожность — она, в принципе, понятна и объяснима. Утечки данных, телефонные мошенники — всё это формирует недоверие. И потому кто-то предпочитает просто не проходить эту процедуру.
Тем не менее, я считаю, что идентификация пациента — это одна из ключевых задач. Без неё мы не сможем построить по-настоящему качественную, честную и пациентоориентированную систему здравоохранения.
Три триллиона — это много или мало?
— Давайте перейдем к суммам. Это, пожалуй, больше всего интересует людей. Сколько ежегодно поступает в фонд отчислений и какими средствами вы оперируете сейчас?
— На этот год запланировано около трёх триллионов тенге. Из них примерно 1,7 триллиона — это поступления из бюджета в рамках ГОБМП. То есть гарантированного объема бесплатной медпомощи.
А вот 1,2 триллиона тенге — это уже наши с вами деньги, те самые отчисления в фонд ОСМС. Причём около 900 миллиардов тенге поступает от работников, работодателей, самозанятых, крестьянских хозяйств и так далее.
Если вы наёмный работник, то платите два процента со своей зарплаты и ещё три процента за вас платит работодатель.
Если вы относитесь к льготной категории, вы ничего не платите — за вас государство оплачивает по определённой формуле. Если вспомнить, какие в предыдущие годы были средние зарплаты по стране, то именно с этих сумм должны поступать два процента отчислений за каждого льготника на счета фонда.
— Три триллиона — звучит как баснословная сумма. У меня, если честно, есть ощущение, что за такие деньги медицина могла бы быть лучше, чем в самых развитых странах.
— Давайте просто посчитаем. Три триллиона тенге — это 3,8 процента от ВВП. А все международные организации, включая ВОЗ, рекомендуют минимум пять процентов от ВВП направлять на здравоохранение.
В России, к примеру, — 8,2 процента,
в Европе в среднем — больше 11 процентов.
Когда мы запускали систему, по расчётам должно было быть около семи процентов, и вот тогда, в теории, этого бы хватило, чтобы приблизиться к сингапурскому качеству медицины. Но сейчас мы располагаем тем, что есть. Хотим больше — надо быть готовыми больше платить. Когда в личных беседах я спрашиваю: "Вы готовы платить 10 процентов?" — все начинают задумываться.
А теперь просто арифметика: три триллиона делим на 20 миллионов человек — получается примерно по 150 тысяч тенге в год на человека. Вроде бы, и немного, если подумать. Поэтому, когда звучит сумма "три триллиона" — это, вроде, как огромно, но если смотреть на долю на одного человека, то понятно, что мы пока далеко не в топе по расходам на здравоохранение на душу населения.
— Но ведь не все 20 миллионов одновременно идут в больницу. Кто-то вообще никогда не ходит.
— Тут важно понимать одну вещь. Когда мы говорим "три триллиона", это звучит как огромные деньги. Но для одного человека — да, это много. А для 20 миллионов — это уже по 150 тысяч тенге в год, или примерно 12 тысяч в месяц. Вы, скорее всего, тратите на здоровье больше, если посчитать спортзал, питание, витамины, отдых, здоровый сон. А тут — вся медицина. Вот и подумайте: можно ли на 12 тысяч в месяц обеспечить каждому всё?
— Но ведь мы же не каждый месяц ходим к врачу.
— Правильно. И, честно говоря, слава богу, чтобы не ходили. Но теперь подумайте: поликлиника же не может сидеть и ждать, придёт кто-то или нет. Она должна быть готова. Врачи, персонал, свет, тепло, налоги, оборудование — всё это стоит денег, независимо от того, сколько людей пришло. Мы как фонд платим по прикреплённому населению. То есть, если вы прикреплены к поликлинике — мы уже платим, даже если вы не приходите. В среднем — 1500 тенге в месяц на каждого прикреплённого. А есть клиники, к которым прикреплены по 50–100 тысяч человек.
Это уже миллиарды тенге, которые идут на поддержку системы, чтобы она была в любой момент готова вас принять. Так что, даже если вы не обращаетесь ,— это не значит, что за вас не платят.
Фото: ©️ Tengrinews.kz
— На что сегодня расходуются три триллиона?
— Почти всё, что поступает в фонд — из бюджета, из взносов — сразу же уходит на оказание медпомощи в этом же году. Запасов не накапливается. Если раньше были излишки, сейчас их практически нет. Фактически, вся система здравоохранения работает в режиме "деньги пришли — деньги ушли".
— Фонд рискует уйти в дефицит уже в 2026 году — это правда? Сколько нам на самом деле не хватает, чтобы фонд работал хорошо? И, главное, доверие всё ещё остаётся низким.
— Фонд содержится за счёт комиссионного вознаграждения. Это определённый процент, который начисляется с взносов ОСМС. При этом мы администрируем не только ОСМС, но и гарантированный объём бесплатной медицинской помощи, то есть бюджетные средства.
Наша задача, как я уже говорил, не только казначейская. Мы также занимаемся оценкой качества услуг, чтобы не было приписок, нарушений прав пациентов и так далее.
На самом деле это обычный, нормальный процесс: у фонда есть активы, и при возникновении обязательств перед организациями в части ОСМС мы платим. Потом, в конце года, эта сумма выравнивается и снова накапливается. Поступления идут из бюджета, от работников, работодателей и так далее.
Не секрет, что в конце года у населения идут премии, бонусы, и, соответственно, отчисления с зарплаты тоже возрастают. Поэтому, если говорить о надёжности финансовой модели — она показывает, что в ближайшие несколько лет, при условии исполнения бюджетом всех обязательств перед фондом, а Минздравом — перед нами, средств будет достаточно, чтобы погашать обязательства перед организациями за оказанные услуги.
Более того, если все запланированные обязательства будут исполняться всеми сторонами, у нас будет небольшой, но постоянный прирост активов — сейчас это 3,3 триллиона тенге, и они будут увеличиваться. Это и есть подушка безопасности. Пока ситуация именно такая.
— Хорошо, вы меня убедили, что три триллиона — это мало. Но тогда почему люди, которые зарабатывают больше 850 000 тенге, условно — богатые, платят меньше? Это же несправедливо.
— Вот именно этот вопрос сейчас и решается на уровне закона. Мы поднимаем потолки. Теперь они будут платить больше — причём, значительно. Мы ожидаем, что эти девять процентов работающего населения, а это примерно 520 тысяч человек, дадут дополнительно около 200 миллиардов тенге взносов с 2026 года.
Но при этом надо понимать: параллельно часть обязательств будет перераспределяться. Помните, мы говорили, что сейчас больше половины финансирования идёт через ГОБМП? В рамках поручения Президента мы хотим довести его долю до одной трети. То есть, чтобы гарантированный объём бесплатной медпомощи со стороны бюджета составлял около 33–35 процентов.
В мире считается сбалансированным, когда государство берёт на себя треть, а две трети граждане обеспечивают сами. Тогда у людей появляется больше мотивации не болеть, больше вкладываться в профилактику и скрининг.
У нас, к сожалению, пока модель поведения такая: человек тянет до последнего, пока совсем не станет плохо, и только тогда ложится в стационар. А наша задача — в том числе через ОСМС — сместить акцент на профилактику. Чтобы не доводить до этапа, когда уже требуются дорогостоящие хирургические и другие вмешательства.
— Вы говорите, что люди не готовы платить 10 процентов взносов. Я думаю, ради хорошей медицины и качества некоторые всё же готовы...
— Давайте проведём опрос в комментариях? Но, честно скажу, я примерно понимаю, как это работает. Под этими комментариями будет шквал критики. Люди напишут: "Вы хотите поднять в два раза", "всё разворуете", "всё растратите", "толку не будет", "почему я должен платить" и так далее.
Здесь нужно понимать: когда речь о солидарной системе — пять, семь, 10 процентов — человек начинает примерять это на себя и говорит:
"Почему я должен платить за другого? Они же мне никто. Я должен заботиться о своей семье".
И вот с этой точки зрения — психологически и поведенчески — очень тяжело сказать: давайте увеличим ставки, и всем нам будет хорошо. Потому что человек прежде всего хочет быть уверен, что он лично получит лечение и хорошее качество. Это природа человека. И пока у нас не будет доверия и прозрачности, будет очень сложно объяснить людям, зачем это нужно. И это оправдано.
Чтобы вы понимали: ещё в 2015 году Всемирный банк просчитывал модель, в 2018 мы начали вводить взносы, а накапливать — с 2020 года. Изначально в расчётах было заложено семь процентов. Этого достаточно, чтобы покрыть основную часть расходов всей системы здравоохранения.
Тем, кто не верит в систему
— До 2032 года государство планирует наращивать процентную ставку, верно?
— Да. Когда мы говорим о переносе части обязательств с ГОБМП, это примерно 490 миллиардов тенге — они будут перенесены на ОСМС с 2027 года.
При этом государство взяло на себя обязательство: постепенно довести ставку отчислений за льготные категории с текущих двух процентов до 4,7 процента к 2039 году. Это, конечно, не семь, как планировалось изначально, но всё равно более чем в два раза больше, чем сейчас.
Многие говорят: "Я уже три года плачу, ничего не меняется".
Но давайте посмотрим на Германию — у них система работает десятки лет, и они до сих пор говорят: "Мы в процессе совершенствования". Система страхования — это живой механизм, который каждый год требует изменений. И каждый год будут появляться новые проблемы, которые нужно решать.
— Недавно была новость, что заместителя председателя Фонда соцмедстрахования по Восточно-Казахстанской области заподозрили в хищении 400 миллионов тенге. Это огромные деньги. Как такое вообще возможно сейчас, при всей цифровизации?
— Ну да, такой факт имел место — это было в марте, ещё до моего прихода. Зампред был отстранён от деятельности. Насколько я понимаю, история длится уже давно.
К сожалению, по требованиям законодательства я не могу это комментировать, потому что идёт следствие. Любой мой комментарий может быть воспринят как давление на ход расследования.
Мы не можем говорить, что человек виноват, пока нет решения суда. Поэтому я не готов это обсуждать. Но могу сказать, что мы проводим работу, анализируем, чтобы свести к минимуму любые возможности для нарушений и злоупотреблений в рамках фонда.
— Что бы вы сказали тем, кто не верит в систему и не хочет участвовать?
— Честно говоря, я, наверное, далёк от того, чтобы пафосно обращаться, взывать к совести и так далее. Психология человека такая: если есть возможность обойти систему, он попытается это сделать. Поэтому я не столько хочу обратиться, сколько сказать, что мы работаем над решением этой проблемы. Конечно, это будет через экономические стимулы.
Мы же все хотим жить в правовом государстве. Хотим, чтобы всё было по закону. Но сами не хотим ему следовать. Уплата взносов — это не пожелание, это обязанность. По закону, каждый должен либо относиться к льготной категории, либо платить.
Часто люди говорят:
"Я не получаю помощь, почему должен платить?"
Но ведь те 5,5 миллионов, кто платит сейчас, делают это не только за себя. Мы платим и за детей, и за пожилых, и за людей в трудной ситуации, за будущих мам, за инвалидов.
И те деньги, которые мы якобы "не видим", идут на то, чтобы наши близкие, наши соседи, да и наши собственные дети, могли получить медицинскую помощь бесплатно.
Беседовала Рабига Дюсенгулова
Видео: Роман Павлов
Монтаж: Санжар Мустафин
Читайте также:
Почем здоровье для народа? Что будет с ценами на лекарства в Казахстане
Паллиативная ответственность: чтобы тяжелобольные казахстанцы не умирали в муках
