Пошлины и война. Возможные последствия шагов Трампа

Дональд Трамп и его команда по нацбезопасности в Ситуационной комнате Белого дома. Фото: White House

14 июля американский президент Дональд Трамп заявил о предоставлении значительных объёмов оружия Украине и о планах введения вторичных тарифов против торговых партнёров России на уровне 100 процентов в случае, если в течение 50 дней Москва не заключит соглашение о мире с Киевом. О том, что это означает для мира, глобальной торговли и дальнейшего развития войны в Украине — политолог и историк Султан Акимбеков в авторской колонке на Tengrinews.kz.

Краткий пересказ текста от Tengri AI Этот текст сгенерирован ИИ

Дональд Трамп заявил о предоставлении Украине значительных объёмов оружия и о планах ввести 100-процентные тарифы против торговых партнёров России, если Москва не заключит мирное соглашение с Киевом в течение 50 дней.
Он изменил позицию, предоставив Украине оружие, включая комплексы ПВО Patriot и дальнобойные ракеты, что усиливает обороноспособность страны.
В авторской колонке политолог Султан Акимбеков разбирает, что могут означать эти заявления и действия президента США. В том числе речь идёт о том, что Трамп применяет торговые пошлины как инструмент давления, правда, предоставляя отсрочки для достижения договорённостей.
Также США рассматривают законопроект о 500-процентных пошлинах на импорт из стран, покупающих российскую нефть, но его введение зависит от решения Дональда Трампа.
Трамп отходит от изоляционизма, участвуя в глобальных процессах и оказывая давление на стороны конфликта для достижения перемирия.
Россия продолжает наступление с целью достижения тактического преимущества на переговорах, но сталкивается с увеличением потерь и усилением украинской обороны.
Трамп стремится уравнять силы в конфликте, используя поставки оружия и тарифы, что может привести к началу реальных переговоров о перемирии.

Торговые пошлины как инструмент давления

Это означает достаточно серьёзное изменение его позиции по отношению к российско-украинской войне, хотя он оставляет возможности для договорённостей, сразу не вводя санкции против России или её партнёров. Многие ожидали именно этого после того, как было анонсировано его выступление 14 июля.

Но Трамп действует в своём стиле, он всё время предоставляет отсрочки при объявлении своих жёстких намерений.

Таким образом он демонстрирует стремление договориться, поставив при этом контрагента в особо сложное положение и как бы не оставляя ему выбора. Однако это не всегда работает.

В тех же торговых войнах многие ему отвечают, как Китай или Евросоюз. Например, 12 июля Трамп заявил, что с 1 августа вводит тридцатипроцентные пошлины на импорт из ЕС. В ответ ЕС 14 июля сформировал список импортируемых из США товаров на 72 миллиарда евро, которые могут быть обложены пошлинами в качестве ответной меры. При этом они также заявили о готовности к переговорам. Теперь за пару недель они должны либо договориться, либо с 1 августа торговля между ними практически остановится. Потому что 30 процентов — это почти запретительный тариф.

Собственно, Трамп рассчитывает на то, что за 50 дней с Россией также можно будет достичь каких-то результатов. Хотя здесь есть свои сложности, и во многом они связаны как раз с заявленными им тарифами для торговых партнёров России. В данном случае имеются в виду те страны, которые импортируют из России нефть и другие энергоносители. В первую очередь это Китай и Индия, на которые приходится 70 процентов импорта российской нефти.

Последствия для глобальной торговли

Здесь стоит отметить, что в США давно готов и практически согласован межпартийный законопроект Грэма/Блюменталя, названный по имени сенаторов-инициаторов, республиканца Линдси Грэма и демократа Ричарда Блюменталя. Он предусматривает введение 500-процентных пошлин на импорт из тех стран, которые покупают российскую нефть, хотя в первоначально предложенный ими законопроект были внесены изменения, и теперь в случае принятия закона введение его в действие будет зависеть от решения президента. То есть у Трампа теоретически есть возможность применить этот закон, а потом приостановить его действие в ходе торговли с Москвой. 15 июля в сенате США заявили, что откладывают рассмотрение этого законопроекта на период, пока у Трампа не появится в этом потребности.

В любом случае и 100-процентные, и 500-процентные пошлины — это фактически запрет на торговлю.

Даже 30 процентов на европейские товары критичны для торговых отношений с учётом рентабельности бизнеса. Поэтому вероятность их введения очень мала, или это может разрушить торговлю и привести к потере разных бизнесов и многих связанных с ними рабочих мест. Это касается и Европы, и США, и Индии, и Китая.

В принципе, все участники мировой торговли сегодня знают, что риски настолько велики, в том числе и для США, что не верят в возможность введения совсем уж жёстких тарифов. Так что это несколько снижает эффект заявления Трампа, сделанного 14 июля. Но с ним никогда нельзя быть в чём-то до конца уверенным, и это создаёт определённую нервозность у тех стран, которые могут попасть под новые тарифы. Они все равно вынуждены как-то реагировать на такую неблагоприятную перспективу, причём делать это в весьма ограниченные сроки. Это очень некомфортная для них ситуация. На это, собственно, и расчёт.

Но если Трамп всё-таки введёт все заявленные тарифы через 50 дней, будь то план Грэма/Блюменталя о 500-процентных пошлинах или его собственная идея о 100 процентах пошлин, тогда это будет мощнейшим ударом по всей глобальной торговле. А это уже цена вопроса для всех участников рынка глобализации, включая и сами США. И это автоматически ведёт к росту цен на внутреннем американском рынке, что может быть весьма чувствительно для Трампа и республиканской партии накануне промежуточных выборов в конгресс и сенат в следующем году.

Письма Трампа о пошлинах, которые он рассылал на прошлой неделе. Скриншот со страницы Donald J. Trump в его социальной сети Truth Social

Последовательная непредсказуемость

При этом, как ни парадоксально, действия Трампа в отношении российско-украинской войны весьма последовательны.

В конце концов он действует согласно заявленной им ранее тактике. До вступления в должность он говорил, что будет оказывать давление на все стороны и, если Россия как наступающая сторона не пойдёт на уступки, тогда он предоставит Украине столько оружия, сколько ещё не было.

Собственно, последние полгода мы видели, как Трамп оказывал давление сначала на Украину и её президента Владимира Зеленского, которого он весьма жёстко критиковал. При этом он был более чем лоялен к президенту России Владимиру Путину, что вызывало критику в его адрес — она звучала в общественном мнении западных стран. И вот он сменил свой курс и подвергает давлению уже Россию, на этот раз довольно жёстко критикуя Путина.

На самом деле Трамп весьма последователен, хотя он и не производит такого впечатления. Поэтому многие наблюдатели делают оговорку, что он может ещё передумать и снова сменить курс. Но здесь имеет значение даже не это: с Трампом всё может произойти. Важно то, как стремительно американский президент отошёл от главного идеологического постулата своей избирательной кампании — изоляционизма.

Изоляционизма не случилось

Для многих в США изоляционизм — это стремление отказаться от прежней политики брать ответственность за процессы в разных странах мира. Соответственно, они против поддержки Украины, против содержания американских войск за рубежом и так далее. Сторонники изоляционизма считают, что деньги надо тратить на внутренние проблемы США.

Собственно, Трамп сначала и начинал реализовывать эту политику. Можно вспомнить фактическую ликвидацию агентства USAID. Но ещё более показательным было решение вновь назначенного министра обороны Пита Хегсета: в феврале 2025-го он приказал разработать план по сокращению военных расходов на восемь процентов в течение пяти лет. Если учесть, что бюджет на этот год составлял 895 миллиардов долларов, то это около 70 миллиардов долларов (восемь процентов за пять лет). Но уже 3 июля конгресс США проголосовал за увеличение военных расходов на 150 миллиардов долларов. Более того, 22 июня США нанесли удар по Ирану, что вызвало критику изоляционистов.

Все высказывания Трампа с начала нынешнего срока про планы присоединения Канады, Гренландии, Панамского канала были вполне себе империалистической риторикой. Для изоляционистов это оправдывали тем, что он вёл речь о защите американских интересов в непосредственной близости к самим США. Но Трамп пошёл дальше. Он сыграл определённую роль в урегулировании конфликта Индии и Пакистана. По крайней мере, так он заявил. К этому стоит добавить войну Ирана и Израиля, в которой США фактически приняли участие.

Так что Трамп уже явно не изоляционист. Поэтому неправы оказались те, кто делал ставку на эту сторону его политической картины мира. Идеи изоляционизма должны были привести к тому, что США при Трампе просто отходят от дел, предоставив остальным решать свои локальные вопросы без их участия. Однако Трамп явно вошёл во вкус глобальной повестки. Похоже, ему просто скучно в рамках США даже с Канадой, Панамским каналом и Гренландией.

Для такой амбициозной личности внешняя политика и возможность влиять на процессы в мире являются гораздо более интересным занятием, чем решение проблем фермеров Среднего Запада, которые теряют экспорт сои в Китай.

Саммит НАТО 2025 года с участием Трампа. Фото: White House

Хотя в своем выступлении 14 июля Трамп сделал жест в сторону изоляционистов, он заявил, что оружие для Украины оплатит НАТО, потом было уточнение, что заплатит всё-таки Европа: ведь, если это будет только НАТО, тогда как быть с американским участием в этой организации. Но американским изоляционистам это всё равно не понравилось. В том числе потому, что в список вооружения для поставок включены не только комплексы ПВО Patriot, но также ракеты "воздух-воздух" для истребительной авиации дальностью до 370 километров, а также дальнобойные ракеты JASSM дальностью до 1,8 тысячи километров.

Это означает весьма серьёзное усиление возможностей Украины, в то время как изоляционисты вообще хотели бы отказаться от какой-либо поддержки в её адрес. Так, считается, что принятому 1 июля США решению о приостановке военной помощи Украине способствовал замминистра обороны Элбридж Колби, который всегда был против такой поддержки. По крайней мере, Трамп сказал Зеленскому, что был не в курсе.

Для изоляционистов предоставление Украине новых видов вооружений означает повышение рисков вовлеченности США в конфликт, чего они хотели бы избежать. Потому что ракеты JASSM могут наносить удары по объектам в глубоком тылу России, в то время как дальнобойные ракеты "воздух-воздух" вынудят российскую авиацию отойти от линии боевого соприкосновения, вследствие чего она не сможет сбрасывать управляемые бомбы. Соответственно, комплексы Patriot обеспечат лучшую защиту украинских городов и инфраструктуры.

Хотя здесь много вопросов. Сам Трамп говорил о 17 комплексах. В Германии говорят о двух, и ожидаются они только через несколько месяцев. Но имеет значение сам факт принятия решения о поставках такого количества оружия. Конечно, это не приведёт к перелому на фронте, но будет способствовать переводу боевых действий в формат позиционной войны.

Ситуация тупика

Очевидно, что именно ситуация тупика, невозможности достичь своих целей военным путем в традиционных войнах обычно приводит к поиску возможностей договориться, в то время, как в России полагают, что у них есть ещё возможность продолжать наступление в нынешней войне. Причём не столько для занятия ещё какого-то количества территорий, сколько для того, чтобы иметь преимущество на тех переговорах, которые были и ещё будут.

В этом смысле останавливать наступление Москве не слишком выгодно, хотя именно на этом настаивает Трамп. Потому что перемирие — это первый шаг к заморозке конфликта. Россия явно хочет договориться до перемирия, а не вести переговоры после него. Тогда у неё не будет средства давления, а значит и преимущества.

Сложность здесь в том, что выбор такой тактики может иметь смысл, если у вас есть серьёзное преимущество на фронте. Тогда давление может вынудить противника согласиться на уступки. Но у России нет такого преимущества. Более того, она наступает сразу на многих направлениях с тем, чтобы обозначить давление. Хотя российским войскам и удается продвигаться, например, на Донбассе, это требует от них серьёзного напряжения. Западные СМИ со ссылкой на источники говорят о том, что вроде бы потери России с начала мая выросли в два раза.

Получается, что они наступают уже не ради военной цели — победить противника, а ради цели политической — получить преимущество позиции и добиться для себя лучших условий на переговорах. Кроме того, Россия усилила наступление с воздуха, атакуя украинские города ракетами и дронами. Такая война городов не может принести военного успеха, но может истощить силы противника, сделать его более уязвимым в силу слабости ПВО. И это тоже вариант давления.

Но проблема здесь в том, что удары по городам стали важным аргументом для Трампа в вопросе изменения его позиции по поставкам оружия в Украину. Когда он говорит о 17 комплексах Patriot, это не про их реальное количество, скорее про то, что надо убрать фактор войны городов из уравнения про переговоры.

Фактически своим решением от 14 июля Трамп стремится уравнять силы сторон в российско-украинской войне как первое условие для переговоров о перемирии. И у него ещё есть аргумент в виде пошлин в 100 процентов.

В общем, он перешёл к политике давления. Теперь российской стороне надо решать, как реагировать на новую ситуацию. Многое зависит от того, какие у неё есть военные возможности для того, чтобы добиться какого-либо результата до того, пока не скажется появление новых американских вооружений, пока наступление по всем фронтам ведёт российские войска только к новым линиям обороны украинской армии, которая при этом теряет территории, но не теряет устойчивости. Любая наступающая армия всегда несёт потери большие, чем обороняющаяся. С появлением на фронте новых американских вооружений российской армии будет сложнее использовать управляемые авиабомбы, без чего наступать будет очень непросто.

В сложившейся ситуации сложности для России заключаются в том, что она сделала ставку на наступление с целью добиться тактического преимущества. Но любое наступление когда-то заканчивается, и, когда оно остановится, тогда можно будет говорить о перемирии. Возможно, это и будет началом реального переговорного процесса.

Мнение редакции может не совпадать с мнением автора.

Читайте другие материалы Султана Акимбекова:

Трамп против Маска: чем опасен конфликт для американского президента

Старая добрая холодная война. Почему кажется, что перемирие России и Украины сейчас невозможно?

Алматы, его жители и их акимы. Как изменился статус города за последние годы