+7 (777) 001 44 99
Қазақша
Русский
English
Қазақша
Русский
English
В 2025 году Казахстан переживает беспрецедентный расцвет сайгака — символа национальной природы и объекта острого социально-экологического конфликта. Их популяция достигла рекордных четырёх миллионов особей, что вызвало волну дискуссий и жёстких противостояний. С одной стороны — фермеры, чьи посевы они вытаптывают; аграрии требуют отстрела для снижения ущерба. С другой — экологи и научное сообщество, призывающие к устойчивому и рациональному использованию сайгака, с сохранением его как национального символа.
Tengrinews.kz разбирался, стали ли эти животные проблемой для Казахстана и нужен ли массовый отстрел, о котором так активно говорят чиновники.
"Конфликт между сайгаками и человеком должен был возникнуть"
В 2025 году фермерское сообщество Казахстана активно заявляет о критическом ущербе, который они несут из-за массового размножения сайгаков. По оценкам аграриев из Западно-Казахстанской, Костанайской, Карагандинской и других областей, ущерб достигает многомиллиардных сумм.
Фермеры сообщают о потерях урожая до 30 процентов в отдельных хозяйствах, что в денежном выражении иногда исчисляется десятками миллионов тенге.
Один известный случай — уничтожение сайгаками 116 гектаров посевов за одну ночь, с ущербом более 10 миллионов тенге. Однако, по словам директора по науке Казахстанской ассоциации сохранения биоразнообразия Сергея Скляренко, ущерб сельскому хозяйству был бы нанесен и без вмешательства сайгаков.
"Несмотря на весь ущерб, проблема с посевами в Западно-Казахстанской области носит локальный характер. Для отдельных фермеров он серьёзный, особенно в годы с недостатком осадков и кормов. Однако даже без сайгаков проблема с нехваткой сенокосов, воды и пастбищ всё равно существовала бы из-за быстрого развития сельского хозяйства. Сайгаки лишь добавляют нагрузку на и без того ограниченные ресурсы. Удаление сайгаков не решит проблему, она останется, хотя и будет менее острой в отдельных местах", — уверен эксперт.
Более того, как объясняет Скляренко, это не сайгаки пришли на земли аграриев, а наоборот. По его словам, территории восточного и западного Казахстана, на которых сейчас располагаются фермерские хозяйства, изначально были зоной пастбищ этих животных, а фермерам она досталась во время раздачи земли государством.
"Шла активная раздача земельных участков под фермеров буквально последние 20 лет. Очень хорошо видно, как за это время крестьянские хозяйства появились там, где фермеров отродясь не было. Эти люди зашли на территории, где раньше только сайгаки и паслись. В принципе, это было предсказуемо: с ростом численности сайгаков и раздачей этих земель конфликт должен был возникнуть", — считает Сергей.
С этим утверждением согласен и и зампредседателя Ассоциации фермеров Казахстана Акпар Мауленов. Однако он считает, что гораздо важнее позаботиться о нуждах людей, чем о сайгаках.
"Сейчас сайгаков около четырёх миллионов, говорят уже и про пять. Когда их было два миллиона — проблемы начались. Если два миллиона наносили ущерб, то что говорить о четырёх? Это огромный удар. Из-за сайгаков мы должны отнимать землю у фермеров? На этих землях продовольствие растёт... Если изымать, это надо возмещать. Какой бюджет выдержит миллиарды компенсаций крестьянам только ради сайгака?" — говорит Мауленов.
Можно ли подсчитать ущерб от сайгаков?
Выше уже говорилось о суммах ущерба от сайгаков. Когда о нём говорят, фермеры часто называют астрономические суммы. В частности, на встрече с депутатами представители сельхозсектора утверждали, что общая сумма убытков колебалась в диапазоне от восьми до 12 миллиардов тенге за прошлый год.
Акпар Мауленов из Ассоциации фермеров сам неоднократно присутствовал на таких встречах, однако, по его словам, подсчитать точный ущерб невозможно:
"У нас в каждой области есть филиал. От имени фермеров руководитель филиала отправляет письмо, в котором говорится об ущербе и что в области творится. Мы знаем, что и как, в каких районах, но никаких точных подсчётов у нас не было. Невозможно этот ущерб посчитать. Сайгак может всё вытоптать и сожрать. Они конкурируют с нашим скотом, заходят на сенокосы, пьют воду, которой не хватает".
При этом, по словам Мауленова, никаких компенсаций фермеры не получают: власти обещали составить методику возмещения ущерба от сайгаков, но пришли к тому, что его невозможно подсчитать, и не стали ничего компенсировать.
Сергей Скляренко из Казахстанской ассоциации сохранения биоразнообразия тоже указывает на отсутствие методики и некорректность тех подсчётов, которые сегодня делаются, если делаются:
"Конкретных оценок ущерба от сайгаков не существует. Иногда называют огромные суммы, но как они посчитаны, никто не объясняет. Обычно просто умножают количество травы, съедаемой одним сайгаком, на численность популяции, что некорректно, так как сайгак не всегда наносит ущерб. Правильнее сравнивать состояние пастбищ до и после прохода сайгаков, исключив влияние домашнего скота, но такие исследования не проводились. Локальный ущерб есть: фермеры называют потери от 200–300 тысяч тенге до нескольких миллионов, но никто не собирал и не суммировал эти оценки".
2025-й: от "гуманной альтернативы" до "войны за степь"
Начало 2025 года показало, что сайгак в Казахстане перестал быть просто охраняемым видом и превратился в политический и экономический фактор.
В феврале Минсельхоз расширил субсидии для фермеров. Они не касались возмещения ущерба, но могли компенсировать затраты аграриев на сетки, дроны и технику для "отпугивания" животных.
Ведомство называло эти ограждения "гуманной альтернативой" для борьбы с сайгаками, но само признавалось: проблему вытоптанных полей это не решит полностью.
К концу марта риторика сменилась на более жёсткую. Министр экологии Ерлан Нысанбаев заявил, что решение о "регулировании" популяции примут до конца года, и не исключил даже отстрел. На том же заседании депутаты Абзал Куспан и Павел Казанцев потребовали немедленных мер, назвав ситуацию "чрезвычайной".
Параллельно СМИ облетели кадры тысяч павших сайгаков. Учёные объясняли мор суровыми условиями: при естественной смертности около 20 процентов в год в этот раз показатель достиг 40–50 процентов. Экологи напоминали, что "природа сама регулирует численность", но для фермеров эти аргументы звучали слабо: в апреле и мае костанайские хозяйства заявляли о потерях до 30 процентов посевов, "подчистую" вытаптываемых стадами.
Транспортировка туш павших сайгаков, апрель 2025 года. Кадр из видео
Весной дискуссия приобрела новые оттенки. Депутат Ерболат Саурыков предложил экспериментальное "безогнестрельное" регулирование — сети, корали и переработку отловленных животных на тушёнку. 15 мая стартовал окот трёх популяций, Минэкологии ввело круглосуточное дежурство. Учёные предупреждали: любое вмешательство в этот период может стоить тысяч голов приплода.
27 мая на расширенном заседании аграрного комитета Мажилиса фермер и депутат Акмолинского областного маслихата Галымхан Саханов описывал "лаву" миллионной сайги.
"Сегодня пятый день, как 10 экипажей на автомобилях и мотоциклах пытаются выгнать их с полей и сохранить посевы. Люди работают на пределе возможностей — с рассвета до ночи за рулём, не видя просвета. Многотысячную лаву сайгаков не останавливают ни машины, ни звуковые сигналы, ни реки на их пути. При встрече с ними в поле человека одолевает ужас. Труженики, обеспечивающие нас хлебом, вынуждены решать проблему государственной важности. Они находятся в отчаянии и чувствуют свое бессилие", — заявил Саханов.
С коллегой на том же заседании горячо согласился депутат Мажилиса Павел Казанцев. Он был очень эмоционален, сравнил сложившуюся ситуацию с войной, в которой "у нас нет генерального штаба". Вот лишь несколько его предложений для борьбы с сайгаками:
"Есть генштаб — мы тогда воюем. Нет — мы просто стадо блеющих, что-то решающих, даже что-то говорящих.
Он (фермер — прим. редакции) должен с ружьём выезжать и фигачить. И у него должны быть чёткие рекомендации: фигачим кого? Стреляем молодняк? А может быть, и всех подряд...
Почему бы людям не дать бесплатное мясо? Учитывая, что тушёнка делается элементарно из сайгака — Google в помощь, я не великий кулинар.
Мы получаем кучу материала: какие мы хорошие, какие мы несчастные и какие мы все совестливые, потому что, видите ли, нас все гнобят за то, что мы одну-другую голову (сайгака — прим. редакции) можем потерять. У нас очевидная ЧС".
Вице-министр экологии и природных ресурсов Нуркен Шарбиев пообещал внести в правительство предложение об "устойчивом использовании" популяции. А сторонники отстрела приводили цифры: ущерб в 2024 году оценивался в 8–12 миллиардов тенге, под угрозой — 600–700 тысяч гектаров посевов.
Через два дня депутат Айдарбек Ходжаназаров предложил трофейную охоту и переработку мяса, чтобы кормить армию и тюрьмы. Экономический аргумент звучал громко: лицензии для иностранцев могут принести "несколько миллиардов долларов", а мясо сайги — дешёвый источник белка.
В июне дискуссия стала практичной. Министр экологии Нысанбаев в Сенате сообщил о готовности 13 мясокомбинатов принимать до 3 700 голов в сутки. Министерство обсуждало даже "охоту только на самок" как способ сдерживания популяции. "Горький опыт 2023 года", когда десятки тысяч туш испортились в степи, сделал логистику убоя и сбыта ключевым вопросом.
17 июня в историю добавилась дипломатическая глава: было решено подарить 1 500 сайгаков Китаю для реинтродукции.
28 июня правительство подтвердило: наука рекомендовала изъять около 20 процентов популяции, то есть до 800 тысяч животных из примерно 3,9 миллиона голов.
В тот же день Западно-Казахстанская область заявила о готовности отстрелить 460 тысяч до 1 декабря, а кабмин одобрил "выборочное регулирование" силами "Охотзоопрома".
К концу июня Минэкологии опубликовало дорожную карту, впервые официально указав ущерб в "сотни миллионов тенге" от сайгаков и приведя в пример опыт Австралии, Канады и ЮАР. Фермеры назвали документ "поздним, но жизненно важным". Началась подготовка бригад и техники.
В июле к процессу подключились регионы. Онлайн-петиция жителей шести областей с требованием "национальной охоты" за неделю собрала более 50 тысяч подписей. Минсельхозу пришлось опровергать слухи об "опасности мяса сайги".
В начале июля учёные из Уральска представили колбасу из казахстанских антилоп. Для этого животных растили в питомниках при Западно-Казахстанском аграрно-техническом университете имени Жангир хана.
Колбаса из мяса сайги. Фото: ЗКТУ имени Жангир хана
Затем в ЗКО же стартовали продажи экспериментальной тушёнки из сайги. А Казахская академия питания провела исследование пищевой ценности этого мяса.
Что будет, если съесть? Мясо сайгака изучили в лаборатории
К концу июля Казахстан обсуждал уже не "можно ли стрелять", а как именно это делать. 28 июля СМИ сообщили о планах массового убоя через сеть мясокомбинатов. Суточный лимит — 3,7 тысячи голов, первичный фокус — Западно-Казахстанская область. Охоторганизациям функции не передают: власти опасаются всплеска браконьерства.
Как сайга из исчезающего вида превратилась в угрозу
История сайгака в Казахстане — это не только экология, но и политика, и экономика. Вид, который находился на грани исчезновения, всего за два десятилетия превратился в национальный символ, а затем и в предмет ожесточённых споров.
В начале 2000-х ситуация выглядела катастрофически. К 2003 году в стране осталось около 21 тысячи сайгаков — критический минимум, вызванный браконьерством и распадом системы охраны.
Особенно трагичной страницей стала весна 2015-го. Эпизоотия пастереллёза за считаные недели унесла более 200 тысяч животных, около 60 процентов бетпакдалинской популяции. Для учёных это стало сигналом: даже восстановленный вид остаётся уязвимым.
Казалось бы после этого случая внимание за животными должно стать ещё более пристальным, но позднее власти впервые заговорили об отстреле.
2022-й: первые разговоры о регулировании
Весной 2022-го тема регулирования впервые прозвучала публично. В июне того года министр экологии Сериккали Брекешев заявил о необходимости "биологического изъятия" особей из природы. 29 июня он объявил о планах отстрелять 80 тысяч сайгаков из уральской популяции, мотивируя это "конфликтом с сельским хозяйством".
Фермеры тогда озвучивали ущерб в 78 миллиардов, позже цифру скорректировали до 12 миллиардов тенге, но именно она стала политическим аргументом.
16 июля 2022 года планы отстрела раскритиковали. Брекешев получил выговор, а руководство страны назвало убийство животных "крайней мерой".
К декабрю министр объявил о продлении моратория на отстрел до конца 2023 года.
2023-й: от моратория к отстрелу
Сентябрь 2023 года стал переломным. Зампред Комитета лесного хозяйства Андрей Ким заявил, что продлевать запрет не будут: весной численность достигла 1,9 миллиона голов, к осени прогнозировалась на уровне 2,6 миллиона.
В октябре сайгаков официально включили в перечень регулируемых видов. План изъятия: 200–300 тысяч особей.
С середины октября стартовал первый за 20 лет официальный отстрел. Он проходил в два этапа: с октября до 10 декабря 2023 года и с 10 января до 10 февраля 2024-го.
2024-й: снова запрет на "регулирование" вида
10 февраля 2024 года министр Ерлан Нысанбаев неожиданно приостановил отстрел "после консультаций с отечественными учёными и международными экспертами". К этому моменту добыли лишь 42 тысячи голов — около 12 процентов от плана.
16 апреля отстрел окончательно запретили. Спустя шесть дней было опубликовано постановление о полном запрете добычи вида.
Фото: ©️ Tengrinews.kz / Турар Казангапов. 2021 год
Сколько тратят на сохранение сайгака
Охрана и контроль популяции сайгаков в Казахстане за последние годы превратились в отдельную статью государственных расходов. Только в 2025 году на программу "Управление, обеспечение сохранения и развития лесных ресурсов и животного мира" Минэкологии было выделено 68,1 миллиарда тенге.
В 2024 году этот показатель составлял 57,8 миллиарда тенге, из которых было освоено почти всё — 56,9 миллиарда. Из этой суммы на сохранение, воспроизводство и рациональное использование ресурсов животного мира ушло 1,8 миллиарда тенге, а капитальные расходы подведомственных учреждений и организаций в области лесного хозяйства и животного мира составили 4,5 миллиарда. Отдельной строкой Управление делами президента потратило ещё 2,4 миллиарда на охрану и воспроизводство лесов и животного мира.
По данным Бюро национальной статистики, в 2024 году совокупные затраты на охрану окружающей среды в стране достигли 456,1 миллиарда тенге, из которых почти 3,3 миллиарда — на сохранение биоразнообразия и ландшафтов. Наибольшие региональные траты пришлись на Атыраускую область — 1,93 миллиарда. Для сравнения:
- в Актюбинской области на это выделили всего 14 миллионов тенге,
- в Западно-Казахстанской — 19,5 миллиона,
- в Мангистауской — 69 миллионов,
- в Карагандинской — 119,7 миллиона тенге,
- в Акмолинской — 225,4 миллиона,
- а в Костанайской — лишь 10,3 миллиона.
Отдельная статья — охрана сайгаков силами "Охотзоопрома". По данным сайта госзакупок, ежегодно эта организация получает многомиллионные контракты:
- в 2025 году сумма составила 1,63 миллиарда тенге,
- в 2024-м — 1,64 миллиарда,
- в 2023-м — 1,46 миллиарда,
- в 2022-м — 943 миллиона,
- в 2021-м — 780 миллионов,
- а в 2020-м — 754 миллиона.
Крупной статьёй расходов остаётся авиаучёт популяций. В 2025 году на учёт Бетпакдалинской, Уральской и Устюртской популяций потратили 41 миллион тенге, плюс ещё 26,5 миллиона на дополнительные работы. В 2024 году авиаучёт обошёлся бюджету почти в 284 миллиона тенге суммарно, в 2023-м — около 18,4 миллиона. Эти цифры показывают, что охрана и контроль сайгака — это не только экология, но и огромные бюджетные ресурсы, ежегодно измеряемые миллиардами.
Борьба с браконьерством и рост популяции
Параллельно с выделением миллиардов на охрану сайгаков в Казахстане последние годы шла системная борьба с браконьерством. Динамика уголовных дел показывает, как постепенно удавалось снизить давление на популяцию. Если в 2020 году зафиксировали 185 уголовных дел о незаконной охоте на сайгаков, то к 2025-му эта цифра сократилась до 48.
Одна из попыток вывоза из Казахстана рогов сайги на два миллиарда тенге, 2024 год. Фото Пограничной службы КНБ РК
Схожая тенденция наблюдается и в других категориях. Незаконное обращение с редкими растениями и животными падало с 263 дел в 2020 году до 110 в 2025-м. Насилие в отношении инспекторов, которые фактически охраняют степь, также стало редкостью: от шести случаев в 2020-м до одного в 2025-м.
Одновременно с этим популяция сайгака росла взрывными темпами:
- в 2019 году в Казахстане насчитывали около 334 тысяч животных,
- к 2021 году их стало 842 тысячи,
- к 2022-му — 1,3 миллиона,
- в 2023-м — почти 1,9 миллиона,
- а к 2024-му — уже 2,8 миллиона голов,
- весной 2025 года официально называли цифру 4,1 миллиона сайгаков.
Для сравнения: за пять лет численность джейрана выросла всего с 14,3 до 15,4 тысячи голов, кулана — с 4,1 до 4,4 тысячи, архара — с 17,9 до 20,3 тысячи.
Этот контраст показывает не только биологические особенности вида, но и вызов для государства. Там, где сайгак восстанавливается стремительно, другие степные виды требуют десятилетий для наращивания популяции. Именно поэтому конфликт вокруг сайгака стал не только вопросом экологии, но и политическим маркером того, как Казахстан выстраивает баланс между охраной природы и экономикой.
"Сайгак — не вредитель, а ресурс"
2022–2024 годы показали, как резко может меняться отношение государства к одному виду.
С начала 2000-х численность сайгаков в Казахстане выросла в сотни раз. Когда-то вид балансировал на грани исчезновения. Сегодня популяция превысила исторические максимумы. Именно этот контраст, по словам экологов, и стал причиной информационного перекоса: из спасённого символа степи сайгак вдруг превратился в "угрозу".
"Общими усилиями сайгаков восстановили. Численность растёт, превышает исторические максимумы. Казалось бы, пора говорить о рациональном использовании вида, — отмечает директор по науке Казахстанской ассоциации сохранения биоразнообразия Сергей Скляренко. — И вдруг на фоне шума с сельским хозяйством появилось слово 'регулирование'. Это в корне неверно: регулирование — для вредителей. Сайгак — не вредитель, это ценный ресурс, который нужно использовать".
Он напоминает, что решение не вносить вид в Красную книгу было стратегическим:
"В начале 2000-х численность упала до 30–40 тысяч. Вид охраняли, но не внесли в Красную книгу, чтобы сохранить возможность использования. Государство и международные организации вложили огромные ресурсы в восстановление, и теперь численность превышает исторические максимумы. Сайгак — ценный ресурсный, охотничий вид. Он никогда не переставал быть объектом охоты, просто больше 20 лет действовал запрет на использование. Его не внесли в Красную книгу именно для того, чтобы потом можно было использовать".
Скляренко настаивает, что надо сменить риторику:
"Тему использования табуировали, сайгака объявили национальным достоянием. И вдруг перелом: из вида, который нельзя было трогать, он превратился в вид, который надо уничтожать. Это полный бред, со стороны смотрится дико. Надо говорить о нормальном использовании, а не о сокращении численности. Численность должна быть максимально возможной, с максимальным выходом продукции. Как с домашним скотом: лучше иметь 100 голов и использовать 20, чем 20 и использовать пять".
Отдельно Скляренко упоминает и о заветной цифре в 800 тысяч голов, которые нужно "отрегулировать". Он пояснил, что это число — не план добычи, а верхний предел. По его словам, Институт зоологии прямо писал: это потолок, предельно допустимое количество, а не реальный план.
"С учётом техники и логистики добыть столько нереально: мясо нужно не только убить, но и переработать, сохранить, отвезти. Я бы хотел увидеть официальные данные. Если добудут 200 тысяч — буду очень удивлён. В прошлый раз в 2023 году добыли всего 40 тысяч", — добавляет эксперт.
Также он отметил, что мясокомбинаты в Западном Казахстане могут переработать максимум 1 500 туш в день. За месяц это 45 тысяч, за три месяца сезона — около 135 тысяч. Это и есть реальный потолок, если всё будет идеально. Больше без экстренного наращивания мощностей переработать не смогут.
Сайгаки в Казахстане. Фото: ©️ Tengrinews.kz / Турар Казангапов. 2021 год
Либо народ кормить, либо сайгаков плодить?
Зампредседателя Ассоциации фермеров Акпар Мауленов в свою очередь полностью поддерживает идею с отстрелом антилоп и даже считает, что государству стоило бы изъять больше животных:
"Регулировать число надо. Только отстрел. А как иначе? Чем регулировать? И ладно, отгоняют туда, сюда, но они же потом обратно придут или в другую сторону уйдут. Кастрировать? Стерилизовать? Невозможно же всех. Компромисса здесь не надо, здесь надо только одну сторону занимать. Здесь либо народ кормить, либо сайгаков плодить — всё. На двух стульях не усидишь, надо чёткое решение принимать".
Он также предлагает смотреть на практику прошлого и опыт других стран — в Австралии регулируют кенгуру, в Канаде — бизонов, говорит он. Также Мауленов предлагает сделать из отстрела сайгаков шоу, которое сможет помочь экономике:
"В Советском Союзе сайгаков было много, но всё регулировалось и шло в экономику: рога, шкуры, мясо. Мясо стояло в магазинах, кормили солдат. Сейчас такого нет. Сайгака можно рекламировать как диетическое мясо и продавать за границу. Можно привлечь инвесторов, сделать культурную охоту, как сафари в Африке, на каждую голову — лицензия за деньги".
При этом Акпар Мауленов не боится роста браконьерства, если охота станет легальной. Он считает, что в разумных количествах охоту нужно разрешить и дать фермерам возможность самим отстреливать животных... Особо эксперт отмечает усталость людей, живущих в степи:
"Фермеры уже ни во что не верят. Какой год уже борются, не знают, что делать. И они… как они с этой земли кормятся? Чего им делать? Они отпугивают, отгоняют, когда своими силами как-то справляются. Сейчас пшеница выросла, колос твёрдый, от сайгаков такого вреда нет. А пока молодой, он всё поедает и вытаптывает. Ущерб можно будет оценить к осени".
А также эксперт сомневается в других мерах, которые не включают отстрел. Например, в эффективности субсидий на ограждения:
"Внедрили субсидии на ограждения. Но есть и огромные поля — огромные площади невозможно оградить. Даже если один фермер оградит, сайгак уйдёт на другие поля. Или этот поток идёт как ураган, он может этот забор снести к чертям собачьим, и никакие заборы не помогут. Поэтому здесь только регулировать. И даже вот эти 20 процентов, я считаю, это мало. Сейчас есть пять миллионов. Нам для сохранения популяции хватает… ну, миллиона с лихвой хватает. Да, это священное животное, но должны же быть какие-то логические рамки", — настаивает зампредседателя Ассоциации фермеров Казахстана.
Сергей Скляренко же продолжает думать о природе и предлагает искать баланс:
"Фермеры должны примириться с сайгаком. Есть два способа: ограждать посевы и отпугивать сайгаков. Электропастухи не работают, нужны более надёжные технологии. Отпугивание сайгаков — это не задача Минэкологии, этим должны заниматься Минсельхоз или сами аграрии. Но не надеяться на то, что инспекторы бросят все свои дела и будут гонять сайгаков".
Он говорит, что ведомство превратили в "козла отпущения":
"На Минэкологии пытаются свалить чужие функции. Говорят, вот ваши сайгаки, вы с ними и разбирайтесь. Сайгаки не Минэкологии. Это общее, национальное достояние".
По его словам, пастбища в любом случае перегружены, но посевы можно защитить, а убытки фермерам - компенсировать. Скляренко подчёркивает: конфликт человека с сайгаками нельзя решать только силой, иначе он станет бесконечным.
